Глава 25.
Интервал без соблюдения условий. 1973 — 1974 гг.

Подписание в 1973-м Парижского соглашения положило конец Второй Индокитайской войне и создало предпосылки для начала Третьей Индокитайской войны. Записанное в документе условие прекращения огня на существующих позициях позволило северным вьетнамцам оставить в Южном Вьетнаме крупный воинский контингент. Сформированные для соблюдения условий прекращения огня комиссии фактически не могли работать. Созданный в соответствии с договоренностями Национальный совет

согласия и национального примирения, долженствующий надзирать за выборами, не функционировал. По договору получило признание Временное революционное правительство (ВРП), марионеточный орган, подконтрольный Северному Вьетнаму, соревновавшийся за власть в Южном Вьетнаме с администрацией Тхиеу. В ретроспективе многие из руководителей Южного Вьетнама рассматривали Парижское соглашение 1973-го как главную причину падения правительства Тхиеу<1>.

Сразу же после подписания документа ВСРВ превосходили по силе коммунистов. Южный Вьетнам имел под ружьем миллион человек (включая регулярные и местные силы, отряды самообороны и ополчение), а в результате программы “ENHANCE PLUS” BCPB получили от США огромное количество вооружений, большую часть которых, однако, они не могли нормально использовать. Северовьетнамские войска на Юге насчитывали около 219 000 человек. Их боевые качества и моральный дух испытали сильнейшее потрясение в результате разгрома в ходе Пасхального наступления и последующих ударов авиации США, а также минирования территориальных вод Северного Вьетнама. Генерал-полковник Тран Ван Тра, командующий фронтом В-2 (то есть вооруженными силами ЦУЮВ на всей территории Южного Вьетнама к югу от центрального горного массива), писал, что “в 1973-м наши военнослужащие пребывали в крайней степени морального истощения, у нас не было времени восполнить наши потери, все части находились в беспорядке, испытывали недостаток личного состава, не хватало продуктов и боеприпасов...”<2>.

Однако статистика не должна вводить читателя в заблуждение. Только около 200 000 из 450 000 военнослужащих регулярных войск АРВ входили в состав пехотных дивизий и других боевых частей. Остальных поглощал огромный управленческий и тыловой “хвост” — еще одно наследство, оставленное АРВ армией США. На ВВС и ВМФ Южного Вьетнама приходилось 100 000 человек, в то время как 525 000 человек служило в Региональных и Народных силах. АСВ в Южном Вьетнаме имела примерно 148 000 человек в боевых частях и 71 000 в подразделениях поддержки. Количественные показатели, при всей их значимости, не дают полного представления о возможностях того или иного войска. В них не учитываются такие важные факторы, как организация, подготовка, уровень руководства, арсеналы, боевой дух и характер заданий, которые выполняют части, — существенные, но не поддающиеся бухгалтерскому учету аспекты, тоже сказывающиеся на силе или слабости армии.

Два последних фактора играли огромную роль. Что касается первого из них, то, хотя северовьетнамские войска в Южном Вьетнаме были битыми и недоукомплектованными, они могли оправиться от поражения и нарастить свою численность. В отличие от них, ВСРВ с их прогнившими структурами не имели основы, чтобы стать по-настоящему боеспособными вооруженными силами. Второй аспект, задача, тоже важен. Миссией АСВ являлось стратегическое наступление, хотя коммунисты могли время от времени переходить к тактической обороне. Южновьетнамцы находились в стратегической обороне, вынужденные защищать (занимая в основном стационарные позиции) деревни, базы и ЛК, а потому “Big I” принадлежала коммунистам, то есть они решали, когда, где и какими силами нападать.

 ВР1ВР2ВР3ВР4Всего
ВСРВ: сухопутные войска, боевые части (тыс. чел.)145 — 170143 — 146155 — 175246 — 257689 — 748
В регулярных частях (тыс. чел.)75 — 9027 — 2950 — 6040 — 50192 — 229
Региональные и Народные силы (тыс. чел.)70 — 80116 — 117105 — 115206 — 207497 — 519
Учебные формирования, административно-хозяйственные и др. службы.около 200
Дивизии523313
Полки, бригады*1679948**
Регулярные батальоны*95506455264
Войска противника: (тыс. чел.***)96424140219
В боевых частях (тыс. чел.***)71252527148
Регулярные войска АСВ68192016123
Вьетконг3651125
Административно-хозяйственные и др. службы (тыс. чел.***)2517161371
Регулярные войска АСВ1995134
Вьетконг68111237
Дивизии8****32316
Штабы полков*5411131694
Штабы батальонов*1957377779424

* Включая отдельные полки и батальоны.
** Включая 7 групп рейнджеров.
*** В большинстве случаев данные округляются в сторону уменьшения.
**** Включая дивизию ПВО<3>.

Так же, как они поступали в октябре 1972-го, коммунисты организовали ночную экспедицию по захвату территории и населения непосредственно перед Парижским соглашением, вступившим в силу 27 января (в полночь по гринвичскому времени). В то время южно-вьетнамцы сами проводили “контротмежевание” и, как правило, били коммунистов, действуя по их собственным правилам. В большинстве своем такие бои на ограниченном уровне велись с обеих сторон небольшими подразделениями. Однако после вступления в силу соглашения о прекращении огня АСВ провела крупные четыре атаки, задействовав в каждой из них целую дивизию, и южновьет-намцы понесли большие потери. Эти удары коммунистов нацеливались на тактически важные участки территории. Три нападения АРВ отразила, но в четвертом случае противник сумел все же одолеть защитников и окружить батальон рейнджеров.

В результате “LANDGRAB-73” (“Захват земли-73”), как называлась вышеописанная операция АСВ, северовьетнамцы убедились, что самой насущной проблемой для них являются переформирование и доукомплектование соединений и частей на Юге. Действовали коммунисты решительно. За первые две недели после подписания Парижского соглашения они совершили свыше 200 крупных нарушений договоренностей, касавшихся инфильтрации и поставок снаряжения в Южный Вьетнам. Так, 6 февраля конвой из 175 грузовиков проследовал туда через ДМЗ, а 223 танков — из Лаоса и Камбоджи. К середине апреля в Южный Вьетнам из ДМЗ отмечался въезд примерно 7000 грузовиков АСВ. Огромные колонны текли и текли на Юг по расширившейся и укрепленной тропе Хо Ши Мина. В те-712

чение 1973 года Ханой инфильтрировал в Южный Вьетнам более 75 000 военнослужащих, увеличил количество находившихся там танков со 100 до 500 машин и почти удвоил арсенал тяжелой артиллерии. АСВ значительно нарастила количество средств ПВО на Юге. К концу апреля тринадцать новых полков ПВО заняли позиции на территории Южного Вьетнама, а 263-й полк ракет класса “земля — воздух” расположился под Ке-Сань.

В 1973-м АСВ построила в Южном Вьетнаме тринадцать новых аэродромов, проложила всепогодную трассу, идущую из Ке-Сань вдоль восточной стороны Аннамской горной цепи, чтобы связать северные районы через шоссе № 14 с г. Ан-Лок. В целом строительные части АСВ удлинили дорожную сеть на 20 000 км. Из Северного Вьетнама в Южный был проложен топливопровод, а в войсках АСВ, размещенных на Юге, налажена радиосвязь на современном уровне.

Несмотря на все эти военные приготовления, коммунисты решили все же сначала свалить правительство Тхиеу политическим средствами<4>. Фактически у Политбюро ЦК ПТВ просто не оставалось выбора. Коммунистические войска в Южном Вьетнаме еще не могли развернуть крупномасштабного наступления, к тому же такая атака могла вернуть в игру американскую авиацию, чего се-веровьетнамцам хотелось в любом случае избежать. В политическом плане Парижское соглашение принесло коммунистам еще один подарок: легализовало ВРП и защищало его территориальные приобретения от более сильных и агрессивных ВСРВ.

В преддверии подписания договора в Париже в январе 1973-го Политбюро ЦК ПТВ и ЦУЮВ издали детальные инструкции по реализации дич ван — программы, направленной на работу с населением Южного Вьетнама. Коммунистам в этой стране предписывалось: (1) вести пропаганду среди местных жителей, (2) создавать и развивать массовые движения, (3) реформировать и усиливать политическую инфраструктуру и (4) приспосабливаться к ведению боевых действий в новой ситуации. Главная роль в политическом наступлении отводилась пропаганде. В соответствии с традициями, Политбюро ЦК ПТВ вело три отдельных пропагандистских кампании, рассчитанных на три разных аудитории, из которых первую составлял “мир”, то есть США, их союзники и коммунистические государства, вторую — граждане и военнослужащие Южного Вьетнама и третью — народ и личный состав ВС Северного Вьетнама.

“Миру” Политбюро ЦК ПТВ рассказывало сказку о том, как свято чтят коммунисты дух и букву подписанных соглашений, которые в действительности Северный Вьетнам бессовестно нарушал. Сказке верили. Ричард Никсон и другие свидетельствовали, что эта политика “помогла полностью подрезать крылья южновьетнамцам. Если бы Сайгон попытался предпринять какие-то действия против приготовлений Ханоя, в американском конгрессе поднялся бы такой вой, что в администрации все бы оглохли”<5>.

Пропагандистская кампания, нацеленная на народ Южного Вьетнама, была призвана настраивать народ против правительства Тхиеу и склонять военнослужащих к дезертирству и переходу на сторону коммунистов. Как и прежде, подобная агитация в большинстве случаев оказывалась безрезультатной. Дезертирство всегда оставалось одной из неизбывных проблем АРВ, но красная пропаганда не способствовала росту этого явления и качественному его изменению, то есть не превращала дезертиров в перебежчиков. В 1973-м моральных дух гражданского населения Южного Вьетнама оставался высоким, но в 1974-м стал заметен процесс разложения. Когда в 1975-м все рухнуло, виной тому явились действия или бездействие администрации США и южновьетнамского руководства, а не старания коммунистических пропагандистов.

При работе на третьем направлении северовьетнамским пропагандистам труднее всего было вести агитацию среди собственных военнослужащих. Солдаты АСВ воевали долго и трудно, они теряли друзей и проигрывали сражения. От подписания соглашения в Париже они ждали возможности вернуться домой. Теперь же их руководство говорило им, что дело еще не сделано, революция еще не свершена, а значит, долгожданная победа где-то в будущем. Солдатам говорили, что их оставляют в Южном Вьетнаме из-за вероломства правительства этой страны, и пытались убедить, что теперь (в начале 1973-го) позиция коммунистов как никогда сильна.

Политбюро ЦК ПТВ не долго отдавало предпочтение политической борьбе в ущерб вооруженной, хотя сколько конкретно сохранялась такая ситуация, точно не известно. Зато известно, что к октябрю 1973-го коммунисты точно престали делать упор на политическую day трань. Уже в мае или даже ранее руководство объяснило профессиональным политработникам в Южном Вьетнаме, что победу коммунистам принесет только военный “блицкриг”.

Пока противник предпринимал энергичные шаги во всех направлениях, правительство Тхиеу не делало почти ничего. Вместо военно-политической стратегии и плана действий Тхиеу провозгласил лозунг “четырех "нет"”, суть которого состояла в следующем: (1) не сдавать врагу ни территорий, ни аванпостов, (2) никакого коалиционного правительства, (3) никаких переговоров с врагом и (4) никакой деятельности коммунистов или нейтралов в стране<6>. Из-за “четырех "нет"” ПЮВ и ВСРВ были обречены действовать на неподвижных оборонительных позициях как в политическом, так и в военном плане. Политические “но” не позволяли администрации Южного Вьетнама воспользоваться политическими и идеологическими разногласиями между северными вьетнамцами и Вьетконгом (теперь уже точно известно, что раскол между ними существовал, и довольно глубокий). Военное “но” (решение не сдавать коммунистам позиций и территорий) вынуждало ОГШ и ВСРВ вести классическую “безвыигрышную” войну. Из-за невысоких боевых качеств ВСРВ не могли перейти в наступление и “пойти на север”. В то же время и в Южном Вьетнаме у них не хватало сил защитить все и везде от войск АСВ, день ото дня наращивавших свою мощь. Из-за негибкости Тхиеу и его бескомпромиссной позиции никто из южновьетнамских лидеров не имел возможности даже обсуждать предложения, подразумевавшие сдачу территорий с живущим на них населением. Соответственно, планы по отводу войск перед лицом атаки численно превосходящих сил неприятеля не разрабатывались, не делалось никаких приготовлений для осуществления такого рода сложных и опасных маневров.

Тхиеу открыто обвиняли — особенно его соратники — в том, что он придерживался пагубной политики этих “четырех "нет"”. Вместе с тем, если проанализировать ситуацию 1973-го и мотивы, которыми руководствовался президент, концепция эта становится более или менее понятной. Тхиеу предвидел, что в 1973-м коммунисты попытаются захватить Южный Вьетнам одним из двух способов. Первым может стать широкомасштабное наступление, даже более крупное, чем Пасхальное в 1972-м. В этом случае ВСРВ сделают все от них зависящее для отражения агрессии АСВ, а там, как думалось Тхиеу, вмешаются США, покарают войска противника и нанесут удар по самому Северному Вьетнаму. Вторым вариантом, по мнению Тхиеу, — как он считал, именно эту схему действий и возьмет на вооружение враг, — могла оказаться попытка свергнуть правительство Южного Вьетнама политическими средствами, отчасти с применением насилия. Если северовьетнамцы будут вести политическую борьбу осмотрительно и терпеливо, США, возможно, и не вмешаются. В таком случае южновьетнамцам придется вести войну с коммунистами на сотнях полей малых сражений, отражая атаки противника тут и там, теряя позиции в одном месте и отвоевывая их в другом. Таким образом, Тхиеу вступил в период прекращения огня с ложными представлениями о схеме действии неприятеля. Еще непростительней оказалась другая его ошибка, заключавшаяся в том, что он неверно оценил возможную реакцию Соединенных Штатов, своего бывшего союзника.

В 1973-м парламентарии США, СМИ и многие простые люди более всего хотели, чтобы Вторая Индокитайская война как можно скорее стала для них прошлым. Но не все американцы думали так. В марте Генри Киссинджер, обеспокоенный инфильтрацией живой силы и техники из Северного Вьетнама в Южный, предлагал Никсону нанести бомбовый удар по тропе Хо Ши Мина, или по ДМЗ, или на обоих участках. Президент, который тогда уже по колено погрузился в поднимающиеся воды Уотергейта{72}, не последовал совету. У него просто не хватало сил на то, чтобы вести еще одну войну параллельно с Уотергейтом. Никсон отдал распоряжение провести небольшие рейды авиации в Лаос, но операция не остановила движения по тропе Хо Ши Мина. Поскольку президент не прореагировал должным образом, к апрелю 1973-го Политбюро ЦК ПТВ сделало выводы: США промолчат, если северные вьетнамцы пойдут на дальнейшие нарушения соглашения. То, что уже в начале мая американская и южновьетнамская разведка стала получать сведения о планировании коммунистами “блицкрига”, вовсе не простое совпадение.

Летом парламентарии усилили давление на администрацию во “вьетнамском вопросе”. В июне 1973-го конгресс принял постановление о запрете финансирования боевых полетов над территорией Камбоджи и Лаоса. После маневров на законодательном поле боя и одного президентского вето, 1 июля конгресс принял, а президент нехотя подписал билль, запрещавший после 15 августа 1973 года любые, прямые или косвенные, боевые действия над, в или около Лаоса, Камбоджи и обоих Въетиамов. Этим документом американский парламент развязал руки Политбюро ЦК ПТВ. Теперь оно могло делать с Южным Вьетнамом все, что ему заблагорассудится, когда будет угодно.

В октябре конгресс нанес уже подраненному Уотергейтом президенту еще один удар — принял Акт о праве объявления войны, в соответствии с которым президент должен был консультироваться с парламентом прежде, чем использовать войска в вооруженных конфликтах. Без одобрения конгресса президент мог задействовать ВС не долее двух месяцев и еще тридцать дней, если предоставлял письменное свидетельство того, что дополнительное время ему необходимо для обеспечения безопасности уже задействованным в боевых действиях войскам. Если после этого конгресс не объявлял войны и не оформлял законность применения силы иным актом, президенту надлежало вернуть войска обратно. 24 октября президент Никсон наложил на билль вето как на неконституционный и нецелесообразный, но 7 ноября конгресс преодолел вето, вновь заверив этим Ханой, что США не примут карательных мер, несмотря на серьезные нарушения Парижского соглашения.

При обсуждении билля об оказании военной помощи Южному Вьетнаму в 1974-м финансовом году конгресс дал Северному Вьетнаму еще один пас. Администрация запросила на эти нужды 1,6 миллиарда долларов. Конгресс урезал цифру до 1,126 миллиардов, ясно давая понять, в каком направлении движутся американские законодатели — подальше от войны, подальше от Южного Вьетнама.

В октябре 1973-го Политбюро ЦК ПТВ созвало 21-й пленум ЦК для пересмотра политики в Южном Вьетнаме. С 28 января 1973-го, для вступления в силу Парижского соглашения, многое изменилось, кое-что к лучшему для Северного Вьетнама, кое-что — нет. События в США не могли не радовать. Парламентарии связали Никсона по рукам и ногам, а урезывание спонсирования ВСРВ приводило к тому, что средств ВС Южного Вьетнама хватало теперь только на удовлетворение текущих потребностей. Приносила некоторую пользу и запущенная на полную мощность пропагандистская машина. Вместе с тем в общем и целом политическое наступление прихрамывало, а военное положение АСВ по-прежнему оставалось еще неудовлетворительным — на Юге требовалось больше людей, больше снаряжения, а правительство Тхиеу продолжало больно жалить коммунистов, проводя рейды на подконтрольные им территории.

На 21-м пленуме северовьетнамские руководители приняли судьбоносное решение перенести упор с политической на вооруженную борьбу — перейти в полномасштабное наступление. Важно знать, что в сентябре Ле Зуан вернулся в Ханой из Москвы. 21-й пленум помимо главного принял ряд других, менее важных решений. Предлагалось интенсифицировать пропаганду в США, чтобы подвигнуть конгресс к сокращению военной помощи Южному Вьетнаму; организовывать нападения на отдаленные базы и форпосты АРВ; очищать “тыловой коридор” из Ке-Сань к Лок-Нинь; перехватывать инициативу у ВСРВ; готовить войска и тыловые объекты к предстоящему наступлению; оказывать военный натиск на Сайгон и другие крупные южновьетнамские города, чтобы помешать переброске неприятельских войск для противодействия коммунистам в других районах<7>.

В отношении 21-го пленума существует необъяснимое противоречие во мнениях между генералом Тран Ван Тра (командующим войсками Северного Вьетнама на Юге) и генералом Ван Тьен Дун-гом, преемником Зиапа на посту главнокомандующего всеми вооруженными силами коммунистов. Дунг пишет, что 21-й пленум собрался в октябре 1973 года, и эта дата признается верной как вьетнамскими, так и американскими экспертами. Однако Тра пишет в своей книге, что 21-й пленум состоялся в апреле 1973-го. По его словам, получается, что работу свою представительное собрание прекратило примерно 1 июня 1973-го, а соответствующие распоряжения были спущены по управленческой цепочке в сентябре — то есть даже до того, как 21-й пленум (по Дунгу) открыл свои заседания. Тра, по всей видимости, заблуждается, однако конфликт мнений вызывает, по меньшей мере, подозрения в отношении правильности даты начала пленума.

Так или иначе, решения 21-го пленума немедленно вылились в повышение активности войск АСВ. Отдаленные базы и форпосты АРВ стали подвергаться постоянным нападениям. Процесс продолжался и в 1974-м. Так, одну за другой южновьетнамцы теряли позиции, но, поскольку Тхиеу придерживался своего правила “четырех "нет"”, вместе с укреплениями ПЮВ теряло и оборонявших их людей.

И все же на исходе 1973 года в счете вел пока Южный Вьетнам. В основном из-за разрушения инфраструктуры Вьетконга во время Новогоднего наступления коммунистам не удавалось достигнуть значительного прорыва в их политическом наступлении. В то же время, хотя к концу 1973-го АСВ переформировала и переукомплектовала свои части на Юге, они все еще оставались недостаточно сильными для того, чтобы развернуть полномасштабное наступление. Южному Вьетнаму помогало набранное за прошедшие годы ускорение, однако семена будущей катастрофы были уже посеяны.

Роль, которую в 1974-м играли в Третьей Индокитайской войне США, центральная для понимания событий этого года в регионе. Достаточно посмотреть на то, какое большое значение отводило Политбюро ЦК ПТВ пропагандистской работе внутри Соединенных Штатов. Философию и концепцию дич ван в США детально изложил Дуглас Пайк в своей книге “НАВ, Народная Армия Вьетнама”. Как показывает Пайк, в конце шестидесятых и начале семидесятых годов в результате стечения обстоятельств в Америке сложились весьма благоприятные условия для ведения коммунистами их политической дay трань. Главным является движение пацифистов, набравшие огромную силу в период с 1968 по 1973 гг. Они протестовали против вьетнамского конфликта по разным причинам: по моральным, политическим, идеологическим и даже из практических соображений, поскольку война обходилась дорого и не приносила результатов. Хотя после января 1973-го пожар антивоенной истерии угас, угольки еще тлели. Им хватило бы малейшего ветерка — любой попытки эскалации боевых действий со стороны правительства, — чтобы огонь запылал с новой силой.

Кроме того, политические и личные пристрастия делали либеральных демократов (даже тех, кто в правление Кеннеди и Джонсона приветствовал войну) противниками администрации Никсона. Уотергейт разорвал страну на куски, уничтожив не только президентство Никсона, но также его внешнюю политику и уважение народа к правящей власти. Сверх всего прочего, общество почти не знало и не желало знать правды о том, что происходило во Вьетнаме. Активные и пассивные противники войны внутри США заставили страну выйти из участия в конфликте и тем обрекли Южный Вьетнам на неминуемое поражение и гибель. Вот в таком климате Ханой в 1974 году и развернул новую интенсивную кампанию политической day трань против Соединенных Штатов.

На данном направлении Политбюро ЦК ПТВ преследовало три цели: 1) добиться снижения американской поддержки РВ, особенно в плане военной и экономической помощи, 2) гарантировать себя от нового вступления войск США в конфликт и 3) внушить американцам веру в легитимность ВРП. Главные усилия направлялись на то, чтобы доказать народу и парламенту США, что Южный Вьетнам просто не заслуживает американской помощи. Ханой развернул целую кампанию, систематически стараясь доказать, что РВ постоянно и грубо нарушает Парижское соглашение. Северные вьетнамцы обвиняли ВСРВ в нападениях на “беззащитные” вьетконгов-ские деревни, а когда становилось известно, что части АСВ нападают на гражданские и военные объекты, подконтрольные ПЮВ, коммунисты представляли это как “вынужденные оборонительные мероприятия”. Одним словом, “поджигатель войны” Тхиеу жаждал крови и страданий народа, тогда как коммунистические “голуби мира” стремились отереть слезы и залечить раны ни в чем не повинных людей.

Далее коммунисты обвиняли “режим Тхиеу” в том, что в его застенках томится 200 000 политических узников, что являлось неправдой. Посольство США изучило вопрос и установило, что всего в тюрьмах Южного Вьетнама находилось 35 000 заключенных, осужденных за различные преступления, в то время как вместимость подобного рода учреждении в стране не превышает 50000 человек. Независимо от этого в редакции американских СМИ текли письма, где рассказывалось о “политических узниках режима Тхиеу”, страдавших от пыток и невыносимых условий содержания. На экранах телевизоров появлялись люди, которые рассказывали об ужасах “тигровых клеток” Тхиеу. О том, каких успехов достигала подобная пропаганда, лучше всего судить по принятому в конце 1973-го конгрессом закону, в котором говорилось: “Никакой помощи в этом плане... не будет оказываться в Южном Вьетнаме на нужды полиции и администраций тюрем, а также на их строительство”<8>.

Третье обвинение коммунистов состояло в том, что правительство Тхиеу вставляло палки в колеса процессу политического урегулирования. Еще одна ложь. В действительности “примирения и согласия” не желала ни та, ни другая сторона — участница конфликта. Коммунисты стремились к победе, а Тхиеу хотел уцелеть. Коммунисты искусно смешивали истину и ложь. СМИ США на все лады склоняли коррумпированное правительство Тхиеу. Активно муссировался старый миф о том, что будто бы “АРВ не может воевать”. В то же время газеты и ТВ постоянно твердили о том, какие страдания принимает народ Южного Вьетнама от неправедных действий полиции и бесчинств армии. Коктейль из правды и лжи дурманил умы Америки.

Пропагандистское давление на конгресс оказывалось не только через СМИ, а администрация Никсона хранила молчание, позволяя коммунистам проводить свою линию. Сейчас даже трудно представить себе, какие чудовищные размеры приняла в Соединенных Штатах направленная против Тхиеу пропаганда и каких невероятных успехов она достигла. Так, например, конгресс даровал право использования парламентского конференц-зала Джейн Фонде и ее мужу Тому Хэйдену для продвижения идей северовьетнамской программы дич ван. Эти двое занимались “просвещением” в стенах самого Капитолия при участии по меньшей мере шестидесяти парламентских референтов. По окончании лекций тридцать пять из них создали на Капитолийском холме Координационную комиссию, целью которой являлось добиться прекращения любой помощи Южному Вьетнаму.

Комиссия в альянсе с либеральными конгрессменами почти достигла успеха. В 1975 финансовом году конгресс определил размеры военной помощи РВ в 700 миллионов долларов, но и из этой суммы изымались расходы на транспортировку техники и снаряжения, делался перерасчет по прежним поставкам плюс (а вернее, минус) 46 миллионов на текущие расходы управления военного атташе, отвечавшего за реализацию программы. Всего оставалось менее 500 миллионов, половина запрошенной администрацией суммы. В общей сложности РВ предназначалось на 60 — 70 процентов помощи меньше, чем ей требовалось. Но не это стало главной бедой, а инфляция. Стоимость военного снаряжения выросла на 27 процентов, тогда как цены на ГСМ взлетели на 400. Таким образом, реально Южный Вьетнам получал всего 20 процентов — одну пятую — того, что поступило в его распоряжение в прошлом финансовом году. Политбюро ЦК ПТВ могло гордиться успехами дич ван.

Коммунистам не пришлось столь же активно трудиться на ниве обеспечения невступления США в конфликт во Вьетнаме, в конце концов, конгресс сделал за них почти всю работу. Тем не менее нельзя сказать, что Ханой вовсе ничего не предпринимал в данном направлении. Нет, он подогревал пацифистов рассказами об ужасах рождественских “ковровых бомбардировок” 1972-го. Что вновь являлось чистой ложью, поскольку никаких “ковровых бомбардировок” авиация США не проводила. Фотография маленькой девочки, якобы ставшей жертвой напалма, циркулировала по страницам печатных изданий и постоянно мелькала на телеэкранах.

Кампания по легитимизации ВРП разворачивалась не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Коммунисты усиленно трубили в пропагандистские трубы и били в барабаны, расписывая на все лады то, как сильно ВРП стремится к достижению “согласия и примирения” и хочет положить конец войне и страданиям<9>. И это несмотря на тот факт, что ВРП и АСВ только в 1973 году совершили 15 000 террористических актов.

Хотя ханойская программа дич ван имела успех, который, возможно, даже превысил ожидания Политбюро ЦК ПТВ, в действительности не северным вьетнамцам принадлежит основная заслуга в деле достижения прогресса на данном направлении. Пропаганда против “сайгонской клоаки” была по большей части доморощенной и действовала без указки Ханоя, который лишь служил источником информации или, точнее, диффамации, питавшей агрессивность пацифистов. Американские парламентарии, исполнявшие волю Северного Вьетнама, не нуждались в его помощи в деле уничтожения Республики Южный Вьетнам.

В начале 1974 года южновьетнамцы еще держались, по крайней мере, в военном отношении, контролируя большую часть территории, принадлежавшей им по состоянию на январь 1973-го. АРВ потеряла только отдаленные форпосты и локальные группы огневой поддержки, преимущественно в горах на западе Южного Вьетнама. Однако те трудности, которые только маячили на горизонте в 1973-м, в 1974 году уже начали выходить на поверхность. Одни создавал себе сам Сайгон, другие могли по праву носить клеймо “сделано в США”.

Урезывание военной помощи нанесло мощный удар по ВСРВ. Американцы научили союзников воевать “по-американски”, то есть вести высокотехнологичные боевые действия с упором на применение авиации и вертолетов, не жалеть боеприпасов и ГСМ. Хотя в теории Южному Вьетнаму надлежало привести свои вооруженные силы в соответствие с требованиями Парижского соглашения, на практике подобная реорганизация и переориентация была невозможна. Южновьетнамцам не хватало военного опыта и квалифицированного персонала, снаряжения и военных объектов, а также и времени на “демонтаж” своих войск. Кроме того, любая перестройка немедленно создала бы для АСВ соблазн нападения на Южный Вьетнам.

Таким образом, в 1974-м ВСРВ приходилось вести войну богачей на нищенский бюджет. Результат не заставил себя ждать. Ведение боевой подготовки во всех родах войск (а обучение и без того никогда не являлось сильной стороной ВСРВ) прекратилось совсем. Стратегическая мобильность, обеспечиваемая за счет применения вертолетов и транспортной авиации, сократилась с 70 до 50 процентов. Из-за нехватки запчастей техника повсеместно вставала на прикол, а “техническое каннибальство” (разборка техники на запчасти для ремонта других машин) еще больше сокращало авиационные и прочие парки. Но самой большой проблемой становилась нехватка боеприпасов. Артиллерийские и минометные батареи получали меньше снарядов и мин, ручные гранаты выдавались поштучно, а количество винтовочных патронов на каждого солдата снизилось примерно на 50 процентов. Старший генерал АСВ Ван Тьен Дунг так отзывался о сокращении военной помощи Югу: “Нгуен Ван Тхиеу оказался вынужден вести войну как бедняк. Огневая мощь противника упала примерно на 60 процентов... подвижность снизилась вдвое...”<10>

Все это не замедлило сказаться на моральном духе личного состава ВСРВ. Нехватка патронов способствовала росту потерь у АРВ, а из-за сокращения парка различных транспортных средств и отсутствия горючего часто не осуществлялась своевременная эвакуация в тыл раненых. Когда же раненые наконец оказывались в госпиталях, там наблюдалась та же безрадостная картина нищеты. Недостаток ощущался во всем — в лекарствах, бинтах, аппаратах для переливания крови и многом другом. С приходом сезона дождей стало остро не хватать репеллентов.

Другим обстоятельством, подрывавшим моральный дух военнослужащих, являлась жесткая экономия на их форменной одежде и обуви. Новые ботинки теперь выдавались раз в девять месяцев, а не раз в полгода, как раньше, носков полагалось вместо трех две пары на год. Обнищание самих солдат сказывалось и на благосостоянии их семей. Управление военного атташе США в Сайгоне провело обзорное обследование и пришло к выводу, что сокращение помощи (плюс другие экономические факторы) поставило многих военнослужащих в безнадежную ситуацию. Более 90 процентов из 6 600 опрошенных солдат АРВ признались в том, что их жалованье не обеспечивает даже минимальных потребностей семей, а 88 процентов заявили, что уровень их жизни по сравнению с 1973-м значительно понизился. В управлении атташе сделали вывод: “Личный состав ВС Южного Вьетнама поставлен на грань выживания, что пагубно влияет на боеспособность войск. Ежедневная борьба за существование... вызывает снижение боевых качеств частей, чего допускать нельзя, поскольку в противном случае вооруженные силы страны утратят способность сражаться”<11>. Однако то, чего допускать было нельзя, допускалось.

Военнослужащие, озабоченные проблемами содержания семей, дезертировали по 15000 — 20 000 человек в месяц. Другие (не менее 100 000 человек) договаривались со своими командирами, чтобы те отпускали их на заработки. Молодые офицеры, нуждавшиеся почти так же, как и рядовые, жили на поборы с солдат, брали взятки, приторговывали оружием и боеприпасами, выжимали из крестьян и торговцев продовольственные “подарки”<12>. Хуже того, в 1974-м военное руководство не пыталось поправить положение личного состава, напротив, такая ситуация многих устраивала, поскольку позволяла извлекать немалые доходы. Солдаты знали об этом. По мере того как в 1974-м раскручивался новый маховик большой войны, командиры все старательнее избегали сражений. В ВСРВ росла уверенность в том, что новая битва не за горами и битву эту они обязательно проиграют.

Что же предпринимали Тхиеу и его ОГШ на фоне развала ВСРВ и роста боевой мощи неприятеля? Коротко говоря, они молились в надежде на то, что, если АСВ атакует, американцы вернутся и спасут Южный Вьетнам. Все руководство, начиная с самого Тхиеу и далее вниз по должностной лестнице, жило этой иллюзией, хотя к середине 1974-го всё или почти всё говорило за то, что американцы не вмешаются ни при каких обстоятельствах. Традиционно ослабленный и запуганный президентом Тхиеу ОГШ не видел иного выхода, как только ждать и молиться, — это было единственное средство, на которое он уповал.

Не лучше обстояло дело с моральным духом и у гражданского населения, покупательная способность которого заметно снизилась из-за урезания помощи из США и почти полного разрушения экономики. Страдали как городские жители, так и селяне. Экономика страны в течение многих лет зависела от финансовых подкачек и от тех денег, которые тратили в Южном Вьетнаме американские солдаты. Города ориентировались на оказание услуг, спрос на которые резко сократился, что, естественно, вызвало рост безработицы. По оценкам сотрудников Агентства международного развития США, в 1974-м треть трудоспособного городского населения Южного Вьетнама не имела работы, а доход на душу населения (в городах), в 1971-м сократившийся на 36 процентов, в 1974-м стал меньше на 48. Катящаяся под уклон экономика получила и еще один удар, со стороны инфляции. С января 1971 по сентябрь 1974 гг. цены на продовольствие подскочили на 313,8 процентов, а на другие товары на 333,0 процентов. Инфляция не отставала по темпам от падения экономики. Цены в Сайгоне в 1972-м поднялись на 26 процентов, в 1973-м на 45 и в 1974-м на 63 процента.

На селе складывалась не менее сложная обстановка. Отток деревенских жителей в города привел к нехватке рабочих рук в сельской местности. Под эгидой Соединенных Штатов крестьяне модернизировали технологии производства риса, стали использовать механизацию, электрическое ирригационное оборудование и удобрения (поставлявшиеся из США). При новом подходе требовалось вдвое больше удобрений, чем при традиционном, применявшемся ранее, однако из-за этого в 1974 году, в условиях инфляции, значительно выросла стоимость производства сельхозпродукции. С 1972 по 1974 гг. цена на удобрения поднялась на 285 процентов. Топливо для техники и ирригационного оборудования поднялось в цене на 250 процентов. Вместе с тем стоимость риса с 1972 по 1974 гг. увеличилась на 143 процента, и производители продолжали работать себе в убыток. Усугубляла положение коррупция. В апреле 1974-го вспыхнул “скандал с удобрениями”, когда в верхах открылись махинации, направленные на спекуляцию удобрениями. В скандале оказались замешаны сам Тхиеу, его семья, министр торговли и десять административных руководителей провинций. В одном из докладов Агентства международного развития говорилось, что коррупция “могла бы считаться одной из главных причин рецессии 1973 — 1974 гг.”<13>.

Резкое уменьшение помощи со стороны США, развал экономики, падение боеспособности ВСРВ все это в 1974-м стало источником крупных проблем для Тхиеу. Прежде его внутриполитические союзники, так или иначе, группировались под его знаменами, понимая, что он один является гарантом участия США в делах Вьетнама. Когда американские парламентарии развеяли этот миф, сторонники Тхиеу начали один за другим отмежевываться от него. Некоторые, в основном офицеры, считали, что президент слишком мягок, тогда как перед лицом беспощадного врага стране нужна фактически диктатура. Другие говорили, что Тхиеу должен идти на контакты с ВРП. Они настаивали, что нейтралы, “Третья сила”, и ВРП по большей части являются по происхождению южными вьетнамцами, а значит, можно выработать какой-то правительственный modus operandi.

Еще в 1974-м у Тхиеу возникли сложности с религиозными группами и меньшинствами. Единоверцы, католики, перестали поддерживать его. Церковь подталкивала Тхиеу и католиков к сотрудничеству с ВРП. Когда же Тхиеу отверг ее рекомендации, католики отступились от него. Но некоторые не удовлетворились и этим. Отец Тран Хуу Трань организовал кампанию по борьбе с коррупцией, направленную против Тхиеу и высшего военного и гражданского руководства страны. Последний премьер-министр ПЮВ, Нгуен Ба Кан, назвал измену католиков “...самым катастрофическим политическим шагом. Католическая община Вьетнама, являвшаяся самой организованной силой в стране из всех противостоявших коммунизму, теперь (в 1974-м) отказалась от борьбы и сделала шаги к сосуществованию с ними”<14>.

Не желая оставаться в тени, в 1974 году вновь подняла голову буддистская секта АН Куанг, и раньше доставлявшая немало хлопот Тхиеу. В то же самое время от президента отступилась прежде поддерживавшая его секта Хоа Хао, обитавшая в дельте реки Меконг. Воинственные члены Хоа Хао вооружали дезертиров из АРВ и сколачивали из них отряды, выступавшие против Тхиеу. В довершение всего его противниками стали и жившее на западе Аннамских гор первобытные племена горцев. Они устали от поборов со стороны офицеров АРВ, похищений скота, грабежей и притеснений.

Ситуацию довольно удачно обобщил Кан, который писал: “...то ли из-за какого-то рокового стечения обстоятельств, то ли вследствие воздействия неких таинственных сил, религиозные общины и политические партии, СМИ и другие влиятельные группы, например, юристы — даже те, кого традиционно считали благорасположенными к правительству, — открыто выражали недовольство и поддерживали протестующих, чем сеяли беспорядок в стране, пагубно воздействовали на моральный дух вооруженных сил и поселяли неверие в народе”<15>.

Люди чувствовали обреченность ПЮВ, так что даже без вражеского наступления правительство Тхиеу находилось на грани краха. Осознание этого факта вызывало психологическую разобщенность южновьетнамского народа и стало последним ударом, лишившим его воли к сопротивлению. Как пишет Кан: “Война шла так долго, требовала столько жертв, и не было почти никаких надежд на ее благополучное завершение”<16>.

В начале 1974-го Политбюро ЦК ПТВ не смогло разглядеть приближавшегося коллапса в стране, за обладание которой коммунисты так долго боролись. В Ханое просто не верили, что там все может развалиться само собой. Одной из причин такой политической слепоты северных вьетнамцев являлась слабость позиций их марионеточного ВРП, особенно в городах. ВРП само находилось в кризисе, в том числе и в отношении морального состояния его активистов и сторонников. Как ни смешно, Политбюро ЦК ПТВ, члены которого являлись сампровозглашенными специалистами в области использования вооруженной, политической и психологической day трань, проявляя удивительную близорукость, ступало путем, указанным 21-м пленумом. Представительное собрание наметило три его основные вехи: 1) интенсифицировать политическую day трань против Южного Вьетнама и США, 2) завершить приготовления для намеченного предварительно на 1976-й полномасштабного наступления АСВ и 3) проводить более смелые наступательные операции в 1974-м. В марте 1974-го Военный комитет Северного Вьетнама и генеральный штаб АСВ вышли на Политбюро ЦК ПТВ с предложением (которое оно одобрило) усилить в 1974-м натиск АСВ на удаленные аванпосты АРВ, базы и центры коммуникаций. Военный комитет называл такую тактику “стратегическими рейдами”.

Одновременно полным ходом шли приготовления к предстоящему наступлению. Так, инженеры АСВ построили к востоку от Аннамского хребта трассу шириной восемь метров с твердым покрытием, соединившую ДМЗ и Лок-Нинь, и протянули туда же из Северного Вьетнама топливопровод. Связисты “опутали” подконтрольные коммунистам территории Южного Вьетнама 20 000 километров телефонных проводов. В Ханое осознали наконец-то, что являлось “ахиллесовой пятой” АСВ, и принялись за создание эффективной системы тыла. В Лаосе, Камбодже и в Южном Вьетнаме силами АСВ создавались огромные склады, центры подготовки личного состава, госпитали и ремонтные мастерские. Эта модернизация являлась ключом к успеху на поле боя, и завершение гигантской перестройки означало: у коммунистов все готово для полномасштабного вторжения.

Для подготовки ударных сил будущего великого наступления генеральный штаб АСВ в конце весны 1974-го принялся за реорганизацию боевых частей. Отдельные батальоны Региональных и Главных сил были сгруппированы в полки, полки объединены в дивизии. Что еще важнее, дивизии вошли в состав корпусов АСВ. 1-й корпус сложился из дивизий, дислоцированных вокруг Ханоя в мае 1974-го. В июле 1974-го из соединений, находившихся в ДМЗ и в двух северных провинциях Южного Вьетнама, был создан 2-й корпус. 4-й корпус образовался в южных районах Аннамских гор и в Камбодже. Позднее в центральном горном массиве сформировали 3-й корпус. Таким образом, к обновленному тылу генеральный штаб АСВ прибавил отлаженную, по-современному организованную систему командования.

“Стратегические рейды” 1974 года преследовали общие и конкретные цели. Общими, по определению Военного комитета, являлись следующие задачи: 1) перехватить инициативу, которая в 1973-м принадлежала в основном АРВ, 2) поставить под свой контроль больше территорий с проживающим там населением, 3) изматывать войска АРВ, 4) сочетая методы войны на истощение с яростными атаками, добиваться падения морального духа южновьетнамцев и 5) оттачивать воинское мастерство боевых частей и штабов в преддверии наступления 1975 г.

Конкретные задачи ставили на каждом направлении отдельно. В дельте реки Меконг коммунисты не стремились ни к чему, кроме захвата территорий. В Сайгоне и его окрестностях они преследовали две цели. Первое, отрезать Сайгон от дельты Меконга на юге, от моря на юго-востоке, в Вунг-Тау, и от центральных районов Южного Вьетнама на севере. Второе, стереть с лица земли форпосты АРВ, блокировавшие ЛК и подходы для будущего наступления коммунистов на Сайгон. Важность и срочность этой состоявшей из двух подзадач задачи отразились в отданном ЦУ ЮВ приказе о продолжении действий в этом направлении даже во время сезона дождей (май — октябрь), чего на протяжении двух десятилетий коммунисты старательно избегали.

Чтобы изолировать Сайгон, командующий фронтом В-2 генерал Тран Ван Тра приказал 5-й дивизии АСВ (бывшей 5-й ВК) наступать из Камбоджи на юго-восток в направлении шоссе № 4 к югу от Сайгона, чтобы перерезать эту главную трассу, соединявшую столицу и дельту реки Меконг. После ожесточенных боев атаку противника удалось отразить. С той же целью Тра предпринял наступательную операцию силами двух отдельных полков АСВ в направлении Ксуан-Лок, важного транспортного узла, расположенного в шестидесяти километрах к северо-востоку от Сайгона. Ксуан-Лок служил центром крупной транспортной развязки. Там пролегало шоссе № 1, соединявшее Сайгон с центральными провинциями Южного Вьетнама, шоссе № 2, которое проходило из Сайгона в Ксуан-Лок и шло дальше к морю на Вунг-Тау, а также шоссе № 20, ведущее к плодородным районам Центрального Вьетнама. После недели боев, которые с переменным успехом вели наступающие и оборонявшиеся за обладание форпостами АРВ вокруг Ксуан-Лок, правительственным войскам удалось отбросить противника.

Кроме рейдов, направленных на изоляцию столицы Южного Вьетнама, Тра предпринял несколько операций с целью сократить протяженность ЛК АСВ и коридоров ее предстоящего наступления на Сайгон. То, что собирался проделать Тра в 1975 и 1976гг., во время большой кампании, он уже пытался осуществить в ходе Новогоднего наступления 1968-го на столицу. Один из “зубов” пяти-зубца наступления нацеливался с северо-запада вдоль главной линии Тай-Нинь—Сайгон, другой с севера, от Ан-Лока, еще один с северо-востока через Бьен-Хоа. Четверым генерал Тра собирался впиться в противника с юга, а пятым — с запада. Чтобы подготовить почву для штурма на пяти направлениях и расчистить пути наступления, Тра атаковал аванпосты АРВ с северо-запада, севера и востока от Сайгона. Используя численное превосходство, он сумел овладеть большинством этих опорных пунктов, и к осени 1974-го его войска заняли позиции уже значительно ближе к Сайгону.

“Стратегические рейды” АСВ в ВР 2 (на Центральном плоскогорье и территории от Нья-Транга до Да-Нанга) носили такой же целевой характер. Одна задача состояла в том, чтобы уничтожить форпосты АРВ в самом “тыловом коридоре” АСВ, соединявшем ДМЗ с Лок-Нинь, или в непосредственной близости от этого пути. Второе, выдавить части АРВ с позиций на склонах гор на узкую прибрежную равнину и создать условия для наступления частей АСВ на крупные приморские города. Чтобы очистить “тыловой коридор”, АСВ превосходящими силами атаковала форпосты АРВ в Дак-Пеке, Тьеу-Атаре и Плей-Ме. Два укрепленных пункта пали, а третий, Плей-Ме, смог устоять, несмотря на ожесточенный натиск противника. Выполнение второй части плана предусматривало рад атак с запада на восток и маневров в северном секторе района. Многие из этих ударов увенчались успехом, хотя и стоили коммунистам больших потерь. К концу сезона дождей части АСВ в центральном регионе заняли позиции на расстоянии полета артиллерийского снаряда от главных городов на побережье (Да-Нанга, Куанг-Нгая и Куи-Нгона).

В северной трети Южного Вьетнама главные усилия АСВ посвятила “стратегическим рейдам”, направленным на изоляцию старой императорской столицы, Хюэ. Командир I корпуса АРВ генерал-лейтенант Труонг, как обычно, искусно маневрировал своими войсками. К юго-востоку от Хюэ АРВ дала мощный отпор противнику, сражаясь так, как она только и могла сражаться при опытном командире, но все равно круг вокруг Хюэ сомкнулся.

“Стратегические рейды” АСВ в период с марта по октябрь 1974-го завершились успешно. С точки зрения общих задач, в результате этих действий коммунисты обрели инициативу, овладели территориями с проживающим там населением, измотали противника и подорвали моральный дух его войск и населения, а также повысили боеспособность формирований АСВ. Частные задачи, поставленные в каждом отдельном случае, также преимущественно оказались достигнуты: “тыловой коридор” очищен, подходы для предстоящего наступления АСВ открыты, а части в большинстве случаев либо вышли на “стартовые позиции”, либо находились рядом с ними<17>.

Успех “стратегических рейдов” и признаки развала в Южном Вьетнаме подсказали Ле Зуану, что пора менять стратегию. С июля по октябрь 1974 гг. в Политбюро ЦК ПТВ шли споры насчет того, какие действия надлежит предпринять во время сухого сезона 1974 — 1975 гг. К концу октября Политбюро определилось в отношении 1975 и 1976 гг. В 1975-м, согласно принятой концепции, предстояло интенсифицировать атаки на главном поле предстоящей битвы, в дельте Меконга. На других участках следовало перейти к ограниченным операциям по открытию подходов для предстоящего наступления и расширению “тылового коридора” к востоку от Аннамского хребта. В 1976-м Политбюро ЦК ПТВ намеревалось начать полномасштабное наступление и, наконец, выиграть войну.

Политбюро явно скоромничало. Впрочем, у него имелись основания не зарываться. Прежде всего, коммунисты уже дважды обожглись, несвоевременно начав свои “Великие наступления” и “Великие восстания”. Кроме того, в 1975-м северные вьетнамцы переоценивали боеспособность ВСРВ. “Стратегические рейды” АСВ в первой половине 1974-го обнаружили некоторые признаки упадка в АРВ, снижения ее боеспособности, но в Генеральном штабе продолжали считать, что ВСРВ, по крайней мере, технически, все еще превосходит по силам войска АСВ.

Третьим фактором, сдерживавшим Политбюро, было его понимание, что для крупномасштабного наступления в Южном Вьетнаме у АСВ нет еще адекватного тылового обеспечения. В ноябре 1974-го Ле Дук Тхо, к тому времени второй по значению руководитель Северного Вьетнама после Ле Зуана, сказал представителям ЦУЮВ: “Наши материальные ресурсы все еще недостаточны, особенно в том, что касается оружия и боеприпасов... Поэтому мы должны ограничить боевые операции в 1975-м, чтобы поберечь наши силы для 1976-го, когда мы развернем широкомасштабные атаки...”<18> И наконец, последний фактор заключался в том, что Политбюро все еще опасалось возвращения на сцену ТВД главного игрока. К октябрю 1974 года в Ханое пришли к выводу, что новое вступление в войну Соединенных Штатов практически невозможно, однако коммунисты все еще сомневались. Только события декабря 1974-го и января 1975-го смогли дать им полную уверенность.

В конце октября 1974-го Политбюро ЦК ПТВ собрало в Ханое командиров основных боевых соединений и политработников высшего звена, чтобы довести до них стратегическую концепцию 1975 — 1976гг. В конечном итоге собрание оказалось похожим на некий фарс в том, что касается принятия военных решений, поскольку в качестве одного из делегатов там присутствовал генерал Тран Ван Тра, командующий “бастионом”, фронтом В-2.

Чтобы понять происходившее в Ханое нноябре и декабре 1974-го, нужно кое-что знать о Тран Ван Тра. Тра был южанином. Он родился в 1918 году в провинции Куанг-Нгай<19>, обратился в “коммунистическую веру” в 1940-м и, подобно многим товарищам по партии, пару лет отсидел во французской тюрьме. Во время Первой Индокитайской войны, когда Зиап, Ван Тьен Дунг и остальные сражались с французами и в конце концов победили их при Дьен-Бьен-Фу, Тра находился на Юге. Какой пост занимал там Тра и что конкретно делал, не очень ясно. В соответствии с Женевскими договоренностями, определенная часть южных вьетнамцев, и среди них Тра, была “перемещена” на Север. Находясь там, Тра дослужился к 1958 году до генерал-майора. В 1963-м он вновь отправился на Юг, а в 1968-м сделался генерал-лейтенантом и командующим фронтом В-2. В 1968-м он командовал крупномасштабным наступлением на Сайгон. Но звезда Новогоднего наступления закатилась, а вместе с ней ушел в тень и Тра.

В 1974 году он фактически являлся некой “отдельно стоящей фигурой” в коммунистической военной иерархии, непробиваемым южанином среди северян, который отсиживался где-то в джунглях Южного Вьетнама, пока они проливали кровь, сражаясь с французами в 1954-м. Тра распирало от уверенности в себе, от сознания величия собственного “я” и убежденности в своей необычайной мудрости и проницательности. Конечно же, у Тра имелась собственная теория того, как можно выиграть войну. Он считал, что этого нельзя достичь, наступая из ДМЗ на Хюэ, невозможно также, атакуя из Камбоджи и в дельте реки Меконг. Единственный способ добиться желаемого — ударить всеми силами на Сайгон, чтобы нанести “решающий удар по вражескому логову и раз и навсегда положить конец войне”<20>.

Летом и в начале осени 1974-го Тра со своими товарищами в ЦУЮВ выработали схему действий для претворения в жизнь этого замысла. Если бы все пошло так, как намечал себе Тра, он мог взять Сайгон штурмом в 197 5-м. Если бы это не удалось сразу, он подготовился бы к тому, чтобы довершить дело в 1976-м. Вне зависимости от того, как будут развиваться события в будущем, в начале 1975 года предстояло провести ряд предварительных операций (см. карту на с. 732). Первым делом, Тра должен был очистить направление Тай-Нинь — Сайгон и занять черную симметричную гору Ба-Ден (Черная Дева), доминировавшую над Тайниньской равниной и являвшуюся важнейшим для АРВ центром радиорелейной связи и наблюдательным пунктом. Затем Тра собирался взять несколько ключевых городов к северу и северо-западу от Сайгона, чтобы с этих позиций начать штурм самого города. Третьей и самой главной задачей Тра являлся захват удерживаемого АРВ транспортного узла, города Дон-Луан (иногда называемого также Доан-Дук или Донг-Ксоай). Очистить Дон-Луан нужно было для того, чтобы свободно перебрасывать живую силу, технику и грузы из Камбоджи (и те, что поступали через “тыловой коридор”) в точку к востоку от Бьен-Хоа, с целью создания там базы для удара по Сайгону с востока. Немного с опозданием Тра замечает, что “если бы условия позволили”, падение Дон-Луана дало бы возможность изолировать провинцию Пуок-Лонг, превратив ее в легкую добычу<21>.

Именно Тра и его план превратили Политбюро и Генеральный штаб АСВ в участников комедии с лихой интригой, “закрученными” событиями на авансцене и громким шепотом из-за кулис. Что бы там ни говорили потом коммунисты о своем научном подходе к войне, превозносимом Марксом, Лениным и Мао вместе с Зиапом, генерал Тра, с его “частной антрепризой”, разнес вдребезги все эти премудрые теории.

Согласно последовательности событий по Тра, в конце октября Политбюро вызвало его и главного комиссара фронта, Фам Хунга, человека номер один в ЦУЮВ, из ставки в Камбодже в Ханой. Тра и Хунг отправились в путь 13 ноября. Примерно в то же самое время Генеральный штаб в Ханое и лично генерал Дунг отправили в ЦУЮВ и в штаб фронта В-2 одного закончившего лечение в ханойском госпитале генерал-майора АСВ, которому было поручено довести до сведения товарищей стратегическую концепцию Политбюро на 1975 и 1976 гг. Естественно, Тра и Хунту отправили предупреждение, чтобы они “сидели дома”. Тра говорит, что они с Хунгом никаких телеграмм не получали. Спрашивается, к чему тогда было городить все эти 20 000 километров коммуникаций, если даже командиры такого уровня не получали посланных им начальством депеш? С присущей ему наглостью Тра заявляет, что, даже если бы приказ и поступил, они с Хунгом все равно поехали бы в Ханой. В общем, по всей видимости, он все же получил послание. Эпизод с приказом свидетельствует об антипатии, которую в Генеральном штабе питали к Тра. В октябре он требовал прислать ему четыре дивизии немедленно, чтобы реализовать свой план. В Ханое отказали. Вполне очевидно, что в ноябре там совсем не хотели, чтобы товарищ Тра пришел и начал переворачивать вверх дном все их планы.

Так или иначе, Тра и Хунг прибыли в Ханой 22 ноября, и началось родео. Офицер по оперативным вопросам Генерального штаба, генерал-майор Хьен, поставил Тра и Хунга в курс дела относительно схемы действий в 1975 и 1976 гг. Увидев, что план его амбициозной игры на фронте В-2 под угрозой, Тра запротестовал. Он указал, что надо пользоваться моментом и не упускать возможности, которая предоставляется из-за снижения боеспособности АРВ и неразрешимых проблем в правительстве Тхиеу.

Через два дня Генеральный штаб нанес Тра еще один удар. Не поставив его в известность, генерал Ван Тьен Дунг (действуя по приказу Ле Зуана) отправил в ЦУЮВ и штаб фронта В-2 (оттуда в свою очередь известили Тра) приказ, отменявший операцию по взятию Дон-Луана, главную акцию, спланированную Тра на начало кампании сухого сезона 1974 — 1975 гг. Но и это еще не все. По распоряжению начальника Генштаба, 7-я пехотная дивизия (с которой Тра и планировал захват Дон-Луана) и 429-й саперный полк (элитная часть специального назначения) перебрасывались на фронт В-3 в южные горные районы. Эти два решения фактически ломали весь план Тра.

Действия Генштаба (и Дунга) сбивают с толку опытного военного наблюдателя, поскольку противоречат не только законам штабной работы, правилам построения командных связей, этике армейских взаимоотношений, но и самому здравому смыслу. Кто это отдает приказы через голову командира, тем более тогда, когда он сам находится рядом, в главном штабе? Что это вообще за армия такая, где могут подобным образом поступать с командиром столь высокого ранга? Общий вопрос становится более конкретным, если учесть, что Тра (и Хунг), получив плевок в лицо, утерлись, как будто так и надо. По крайней мере, такой вывод напрашивается из труда, написанного генералом Тра<22>.

Однако Тран Ван Тра никогда бы не дослужился до командующего фронтом, генерал-лейтенанта, если бы только “утирался” и отсиживался в обороне. Мобилизовав силы свои и Фам Хунга, он добился, чтобы мнение руководства ЦУЮВ и фронта В-2 было представлено северовьетнамскому Военному комитету. На заседании этого комитета, состоявшемся 3 декабря, Тра изложил свой план, потребовал назад 7-ю дивизию и, как всегда, не отличаясь скромностью, заявил, что ему нужны еще дополнительные дивизии с других фронтов. После долгих споров и препирательств Тра сказали, что 7-ю дивизию он может оставить себе, но 429-й саперный полк все равно нужно отправить в горы. Кроме того, Военный комитет информировал Тра, что его предложение по поводу отмененной атаки на Дон-Луан будет рассмотрено.

Затем дела приняли странный оборот. Через несколько дней (примерно 6 декабря) Хунгу позвонили и сказали, что товарищ Ле Зуан хотел бы видеть их с Тра у себя дома сегодня вечером. После обмена любезностями Ле Зуан перевел разговор к запланированному Тра рейду на Дон-Луан. Тра, ничуть не смущаясь, спросил Ле Зуана, зачем он отменил операцию. Ле Зуан ответил, что это было сделано, чтобы поберечь войска для запланированного на 1976 год наступления. Тра объяснил, что его план не предусматривал применения большого воинского контингента, — между прочим, это была ложь, так как для взятия Дон-Луана он собирался задействовать четыре полка. Ле Зуан дал добро на операцию, и Тра, естественно, немедленно послал соответствующий приказ в свой штаб. Тут неразбериха достигла, наконец, самого верха. Генштабу отплатили той же монетой, политический руководитель страны отменил решение главного военного начальства АСВ, даже не поставив его в известность. Это что, типичный пример — воспользуемся цитатой из Тра — “эры революции и науки под руководством марксистско-ленинской партии...”?<23>

Рано или поздно за подобный непрофессионализм в принятии решений приходится платить солдатам на поле боя. К тому моменту, когда пришла вторая корректива, войска АСВ (7-я дивизия), которым предстояло участвовать в операции по взятию Дон-Луана, двигались к горным районам, а танки и 130-мм орудия (средства поддержки атаки на Дон-Луан) направлялись к районам базирования в Камбодже. Теперь приходилось возвращать на свои места живую силу и технику. В результате начало штурма Дон-Луана было отложено до 22 декабря. 26 декабря, после артподготовки, за время которой артиллерия сделала по городу 1000 выстрелов, части 7-й дивизии АСВ захватили Дон-Луан. Тра получил коридор на восток. Настало время испортить жизнь жителям Пуок-Лонга, города и столицы провинции с одноименным названием, и товарищ Тра взялся за разработку плана.

Командующий фронтом В-2 собирался создать проблемы командиру III корпуса АРВ по всей зоне его ответственности, чтобы он не мог послать значительной помощи в Пуок-Лонг. Соответственно, Тра приказал только что сформированной 6-ой дивизии АСВ наступать в провинции Бинь-Туй, к востоку от Сайгона. Неподалеку от города Тай-Нинь, к северо-западу от Сайгона, 205-й полк АСВ, усиленный артиллерией, атаковал отдаленные южновьетнамские посты и гору Ба-Ден. После ожесточенных боев АРВ отразила атаки, хотя роте, удерживавшей Черную Деву, пришлось, в конце концов, отойти. Обманные маневры достигли цели. Командир III корпуса АРВ генерал Донг оказался связан боями повсюду в ОТР своего корпуса и не смог уделить должного внимания и послать соответствующие подкрепления, чтобы избежать катастрофы в Пуок-Лонг.

Видя, что петля вокруг Пуок-Лонга затягивается, генерал Донг сумел все же кое-что наскрести. По воздуху он отправил в город батальон 7-го пехотного полка из 5-й дивизии АРВ. Таким образом, когда начались бои за этот населенный пункт, оборонял его всего один батальон регулярных войск и два боеспособных батальона Региональных сил. Кроме того, в Пуок-Лон-ге находилось примерно 3 000 дезорганизованных бойцов южновьетнамских Региональных и Народных сил, которых подразделения АСВ выгнали из окружавших город форпостов. В общем, войск не хватало.

Штурмовые части АСВ численно значительно превосходили противника. Тра задействовал 7-ю дивизию АСВ и вновь созданную 3-ю дивизию, усилив их двумя отдельными полками пехоты, полком ПВО, артиллерийским и танковым полками. Все они подчинялись командованию 4-го корпуса АСВ. Исход этой битвы был вполне предсказуем. Как бы хорошо ни дрались солдаты АРВ, у них отсутствовали шансы выстоять под кинжальным огнем артиллерии против почти трех дивизий АСВ, действовавших при поддержке танков. 6 января 1975 года Пуок-Лонг пал к ногам Тра и его 4-го корпуса.

ВСРВ мало что сделали для предотвращения катастрофы. ВВС Южного Вьетнама не хватало самолетов, летчикам опыта и “пороху”, чтобы летать достаточно низко для обеспечения нормальной непосредственной огневой поддержки осажденной пехоте. Поскольку на всех транспортных артериях, ведущих к Пуок-Лонгу, “сидела” АСВ, оставалась одна возможность помочь запертому гарнизону — перебросить подкрепления по воздуху, но помощь эта фактически не поступала. В довершение всего, у ОГШ отсутствовали в резерве крупные части. Общий стратегический резерв, состоявший из дивизии морской пехоты и воздушно-десантной дивизии, находился далеко на севере, в ОТР I корпуса АРВ. С опозданием ОГШ приказал единственной имевшейся в его распоряжении боевой части, 81-й воздушно-десантной группе рейнджеров, послать две роты в Пуок-Лонг. Они прибыли как раз вовремя, поскольку мясорубка АСВ уже прокрутила все остальные имевшиеся в городе части АРВ. Южновьетнамцы понесли серьезные потери. Из 5 400 принадлежавших к разным частям военнослужащих в живых осталось не более 850 человек. Из обеих рот рейнджеров уцелело всего 85 человек, из пехотного батальона АРВ — 200. Попавшие в плен чиновники гражданской администрации были казнены.

Потери, да к тому же утрата целой провинции, еще больше лишили южновьетнамцев присутствия духа. АРВ и правительство Тхиеу доказали свою неспособность предотвратить катастрофу. Со своей стороны АСВ продемонстрировала не только численное превосходство, но и показала невиданный прежде профессионализм в ведении наступательных действий. Кроме всего прочего, сражение за Пуок-Лонг сделало очевидным тот факт, что США не вмешаются и не спасут Вьетнам. Таким образом, погибла последняя надежда Республики Южный Вьетнам, теперь и оба противника поняли — Север выиграет войну.

1. Gen. Cao Van Vien, The Final Collapse, Indochina Monographs (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1982), p. v; and Stephen T. Hosmer, Konrad Keller, Brian M. Jenkins, The Fall of South Vietnam: Statements by Military and Civilian Leaders (Santa Monica, CA: Rand Corp., 1978), p. 6.

2. Col. Gen. Tran Van Tra, Vietnam: History of the Bulwark B-2 Theatre, Vol5: Concluding the 30- Years War (Ho Chi Minh City: Van Nghe Publishing Plant, 1982), p. 33.

3. William E. Le Gro, Vietnam From Cease-Fire to Capitulation (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1981), p. 28.

4. William J. Duiker, The Communist Road to Power in Vietnam (Boulder, CO: Westview Press, 1981), p. 301.

5. Nixon, No More Vietnams, p. 184.

6. Hosmer, Keller, and Jenkins, The Fall, p. 43.

7. Sr. Gen. Van Tien Dung, Great Spring Victory (Foreign Broadcast Information Service, Daily Report: Asia and Pacific, Vol. 4, No. 110, Supplement 38, 7 June 1976), 1:1-2; Vien, Final Collapse, pp. 38-39; Tra, Bulwark, pp. 53 and 65; Tang, Vietcong Memoir, p. 229.

8. Public Law 93-189, 17 December 1973.

9. Tang, Vietcong Memoir, p. 227.

10. Dung, Great Spring Victory, 1:5.

11. Anthony B. Lawson, “Survey of the Economic Situation of RVNAF Personnel, Phase III,” report by the DAO Special Studies Section, pp. 2-17; quoted in Stuart A. Herrington, Peace with Honor (Novato, CA: Presidio Press, 1983), pp. 86-87.

12. U.S. Committee on Foreign Relations, Vietnam: May 1974, a staff report, 93d Congress, 2d Session, 5 August 1974, p. 6.

13. Gabriel Kolko, A natomy of a War: Vietnam, the United States, and the Modern Historical Experience (New York: Pantheon Books, 1985), p. 493.

14. Hosmer, Keller, and Jenkins, The Fall, p. 19.

15. Ibid., p. 20.

16. Ibid., p. 60.

17. For a detailed and excellent discussion of the NVA “strategic raids,” see Le Gro, Vietnam from Cease-Fire to Capitulation, pp. 96-132.

18. Jta, Bulwark, p. 106.

19. Pike, PA VN, p. 359. The bulk of the biographical material on Tra is from Pike's PA VN.

20. Tra, Bulwark, pp. 93, 96-98.

21. Ibid., pp. 100-101.

22. Ibid., p. 108.

23. Ibid., p. 112.


Дальше







Hosted by uCoz